Лев Валерианович Вигилянский с составленным им генеалогическим древом родов Скипетровых-Авроровых-Вигилянских

АЛЕКСАНДРИНА ВИГИЛЯНСКАЯ

23 августа 2016 года

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

 Началось всё с могилы дьякона Петра Вигилянского (1872 – 1932), похороненного за алтарём Покровской церкви города Вязники, на которую я случайно набрела в поездке по Владимирской области. Неподалёку от Вязников, в посёлке Никологоры, на кладбище Спасо-Преображенской церкви я тоже наткнулась на могилу некоей Марии Александровны Вигилянской. И, вернувшись, уже не могла найти себе покоя. Было очевидно, что эти края связаны с целой династией неведомых Вигилянских.

СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ

 Несколько лет назад нам чудом был передан семейный альбом покойной двоюродной сестры моего папы, где хранились старые фотографии предков по линии его отца, моего деда – Николая Дмитриевича Вигилянского. Там я впервые увидела портреты священника Алексия Вигилянского, моего прапрадеда, с указанием «Симбирск», его жены Анны и их дочери Ольги (прабабушки) с детьми. Все фотографии начала ХХ века, дореволюционные. Я всматривалась в эти лица, но ничего о них толком не знала. Где служил мой прапрадед? Жив ли его храм? Откуда он родом? Одни вопросительные знаки. Папа по семейным рассказам помнил только то, что его предки жили где-то на Волге, в Симбирской губернии. Николай Дмитриевич, папин отец, родившийся в 1903 году, в пятнадцатилетнем возрасте оставил дом и уехал в Москву, в революцию, в новую эпоху. Та, прошлая, симбирская жизнь осталась далеко позади – и для него, и для нас…  

А тут – могилы Вигилянских. Владимирская область. Ничего не понятно…  

ВЕТВИ ВИГИЛЯНСКИХ

И я погрузилась в поиски. Сначала на родоведческом сайте Ярославской губернии я нашла свидетельства о целой священнической ветви «владимирских», «муромских» и «ивановских» Вигилянских, потом чудом разыскала их потомка, краеведа из Вязников – Льва Валериановича Вигилянского. Он оказался внуком того самого, «моего» дьякона Петра, могила которого попалась мне на пути. Лев Валерианович много лет провёл в архивах, собрал целую папку материалов о вигилянских предках и составил генеалогическое древо своей семьи. Мы сидели с ним в его кабинете, он показывал дореволюционные фотографии и рассказывал, рассказывал, рассказывал… Мне открылась эта близкая-далёкая жизнь: ведь вот они, живые, смотрят с фотографии какого-нибудь 1906, 1909 или 1913 года, мирные, счастливые, радостные, спокойные, светлые, а через несколько лет мир покачнётся, и всё исчезнет с лица земли, многих расстреляют, замучают в застенках, храмы уничтожат, и не останется ничего…

Хотя о «симбирских» Вигилянских Лев Валерианович, увы, ничего не знал, но меня настолько поразили судьбы его «владимирских» предков, что я стала о них молиться и писать – и в фейсбуке, и на форуме родоведческого сайта, везде, где могла. Так информация просочилась в интернет, долетела до Елены Окуневой из Новочебоксарска, которая – о чудо! – оказалась потомком уже тех самых, моих, кровных Вигилянских, из Симбирской губернии. И моей пятиюродной сестрой! Как выяснилось, она – праправнучка сестры Алексия Павловича Вигилянского, того самого священника из нашего семейного альбома, моего прапрадеда, в фотографию которого – с указанием «Симбирск» – я так долго всматривалась, ничего не понимая…

Елена написала мне, и ниточка стала разматываться со стремительной скоростью.

А ДАЛЬШЕ НАЧАЛИСЬ ЧУДЕСА

А дальше начались чудеса. Я узнала не только место, где жил мой прапрадед – уездный город Курмыш Симбирской губернии (папа тут же вспомнил, что именно здесь родился его отец –  Николай Алексеевич),  – не только храм, где служил священник Алексий Павлович Вигилянский – Богордице-Рождественский, в Курмыше,  – но и об ошеломляющих свидетельствах его (а значит – и нашего!) родства с прославленным святым, праведным Алексием Бортсурманским, с которым духовно общался его современник Серафим Саровский и очень его любил.

СВЯТОЙ ПРАВЕДНЫЙ АЛЕКСИЙ БОРТСУРМАНСКИЙ И ЕГО ПОТОМКИ

 Святой Праведный Алексий Бортсурманский (Гнеушев) (1762 – 1848), священник Успенской церкви села Бортсурманы Курмышского уезда Симбирской губернии, где теперь лежат его мощи, родил дочь Надежду.

Её дочь вышла замуж за священника Павла Вигилянского, служившего в Успенском храме последние девять лет жизни старца и после его кончины. Павел Вигилянский, похороненный за алтарём борсурманской церкви – мой прапрапрадед.

Павел родил моего прапрадеда Алексия (? – 1908). Алексий Павлович Вигилянский был священником Богородице-Рождественской церкви уездного города Курмыш. За два года до своей кончины переведён в село Малая Рязань Сызранского уезда.

Алексий женился на Анне, и у них родилось четверо (или более) детей, в том числе – Ольга, моя прабабушка.

Ольга Алексеевна вышла замуж за Дмитрия Губина, смотрителя учебных заведений. Их старший сын Николай – мой дед – родился в 1903 году в том же городе Курмыш.

Николай Дмитриевич в юном возрасте изменил фамилию на материнскую: так мы вновь стали Вигилянскими. В 1951 году он родил моего папу, протоиерея Владимира Вигилянского.

Папа родил меня.

От Святого Праведного Алексия Бортсурманского меня отделяет семь колен. Нет, неправильно я сказала. Соединяет.

Теперь понятно, откуда пришла чудесная помощь этого молниеносного обретения родословия: с начала поисков прошло менее трёх месяцев! Конечно же, святой чудотворец, молитвенник, прозорливец, подвижник, праведный Алексий меня – и всех нас – к себе привёл. Причем, привёл чудесно: день в день в великое торжество – 17 августа, когда в Бортурманах празднуют Обретение мощей святого, когда в храм на вертолёте доставляют владыку Георгия, митрополита Нижегородского и Арзамасского, и он сослужит Божественную литургию с тремя епископами и духовенством со всех окрестных городов, поселков и деревень.

Чудо.

 СВЯТЫЙ ПРАВЕДНЫЙ ОТЧЕ АЛЕКСИЕ, МОЛИ БОГА О НАС!

Житие святого праведного Алексия Гнеушева*

Святой Алексий (Гнеушев) родился 13 мая 1762 года в селе Бортсурманы Курмышского уезда Симбирской губернии (ныне Нижегородская область) в семье священника. По окончании Нижегородской семинарии (1784) он женился и был поставлен диаконом в родное село. Спустя 13 лет его рукоположили в пресвитера к той же церкви, и он не покидал ее до самой кончины.

В начале служения он не отличался строгостью жизни и иногда даже забывал меру в употреблении вина. Однажды его попросили причастить умирающего из соседней деревни. Отец Алексий рассердился и выгнал прочь присланного к нему человека, говоря, что состояние больного не так уж безнадежно и он может подождать до утра. Однако в ту же ночь, испытывая муки совести и будучи не в силах заснуть, он встал и отправился к больному. Но тот был уже мертв, а возле его постели отец Алексий увидел ангела, держащего в руках святую Чашу. Потрясенный видением, священник упал на колени перед покойным и провел всю ночь в молитве.

С той поры он каждый день служил Божественную литургию и соблюдал, насколько это было в его силах, монашеское молитвенное правило. Ежедневно совершал полторы тысячи поклонов с Иисусовой молитвой.

Во время, свободное от служб и келейных молитв, отец Алексий принимал у себя прихожан, и они любили его за великую кротость. Святой Алексий был суров только по отношению к колдунам и разного рода ясновидящим, а также людям, которые обращались к ним за помощью. Он раздавал бедным все, что оставалось у него после щедрых дарений, из которых он, однако, всегда выделял часть на украшение церкви. Не раз, когда крестьяне страдали от разных несчастий, они находили у себя деньги. Никто не знал, откуда они появлялись, пока один крестьянин, дом которого сгорел, не застал отца Алексия, когда тот хотел подбросить ему деньги.

Ненавидя праздность – матерь всех пороков, святой, как только появлялось хоть немного времени, шел работать в поле или трудился по дому. Обретя великое дерзновение пред Господом, он исцелял больных своими святыми молитвами, утешал страждущих словом Божиим, часто являя дар прозорливости.

Праведник сподобился многих видений и откровений. Однажды, когда он был прикован к постели из-за тяжелой болезни, внезапно услышал небесное пение и увидел Пресвятую Богородицу в сопровождении великомученицы Варвары. Она приблизилась к нему и чудесным образом исцелила. В другой раз ему явился ночью Господь Иисус Христос, облаченный в царские одежды, и благословил. Со Христом были также Его Пречистая Матерь и три девы в белых одеждах – добродетели Вера, Надежда, Любовь. Отец Алексий услышал голос, который сказал: «Сей есть Сын Мой единородный, Сын Божий».

Во времена наполеоновского нашествия (1812) праведный Алексий молился за литургией, чтобы Господь даровал России победу, и внезапно увидел ангела, который возвестил, что силы небесные уже двинулись на помощь и враг будет сокрушен. Однажды перед преложением Святых Даров на литургии, когда отец Алексий читал тропарь «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим низпославый…», он услышал голос над Телом и Кровью Христовыми: «Сей есть Сын Мой возлюбленный!»

За девять лет до кончины святой Алексий вышел за штат и отстранился от всех приходских и семейных дел, но литургию, как и прежде, служил почти каждый день и богослужений не сокращал, во всем следуя уставу. В последние годы он жил в маленькой келье, единственное окно которой выходило на церковь. Чуждый житейских забот, он всецело посвятил себя молитве. Отец Алексий выглядел тогда уже стариком, маленького роста, худым и согбенным. Но лицо его, очень напоминавшее лицо преподобного Серафима Саровского, излучало духовную радость, переполнявшую его и потому освещавшую все вокруг. Его взгляд был столь проникновенным, что, казалось, он читает в душах приходящих к нему людей.

В течение последних 30 лет своей жизни святой Алексий не мылся и, приближаясь к концу жизни, носил власяницу, в которой и был похоронен согласно своему желанию. В его келье не было другой обстановки, кроме маленькой печки, грубой постели, стола с несколькими стульями да аналоя перед иконой с теплящейся лампадой. По апостольской заповеди отец Алексий молился непрестанно. В какое бы время люди ни приходили к нему в келью, они заставали его молящимся. Принимал пищу не чаще одного раза в день, строго соблюдал все посты, не ел ни рыбы, ни растительного масла даже тогда, когда это было разрешено. Никто не знал, чем святой питался на первой и последней неделе Великого поста, ибо по его просьбе ему вообще не приносили еды в эти дни.

Столь велика была вера и любовь праведного Алексия к Богу, столь горячими были его молитвы, что враг рода человеческого решил подвергнуть его многим испытаниям. Так, когда святой ночью молился и клал поклоны, враг поднимал его в воздух и бросал оземь, а когда он пытался заснуть хоть на минутку, бесы не давали ему покоя. Тогда отец Алексий пробуждался, творил многочисленные поклоны или читал Псалтирь. Однажды диавольские искушения стали столь жестокими, что отец Алексий принялся горячо молиться перед иконой Спасителя, – тогда он увидел, как по иконе текут слезы, и услышал голос, обещавший ему венец праведников.

Получив такое ободрение в брани, которую он вел против сил тьмы, святой Алексий мог и сам утешать скорбящих, призывая их к терпению. Одной игумении, которая была его духовной дочерью, он писал: «Будь терпелива и возложи надежду на помощь Божию, благодаря которой ты можешь отразить все нападения врага человеческих душ. Если бы не было испытаний, не было бы и венцов!»

В годы служения святой всегда охотно приходил к тем, кто просил его прийти помолиться за него, но избегал праздных визитов и разговоров. В последние годы жизни, посвященные исключительно посту и молитве, он покидал свою келью, только чтобы пойти в церковь.

Местные помещики и даже землевладельцы из соседних губерний почитали его за святую жизнь. Они приходили к праведнику, писали ему письма, просили благословения. Все почитали его за великого святого и молитвенника, обладающего даром исцеления.

1 января 1848 года отец Алексий почувствовал, что силы оставляют его. Сам он уже не мог совершать церковных служб, но попросил близких отвести его в церковь. Несмотря на слабость, он считал большим грехом не принимать приходивших к нему людей и собирал последние силы, чтобы наделить их благоуханием наставлений. Дойдя до полного истощения, он завершил свой жизненный путь, полный скорбей, в Великий четверг 1848 года, сидя у окна, к которому подошел, чтобы благословить множество людей, пришедших проститься с ним. Одни преклонили колена, другие тихо плакали. Отец Алексий благословлял их до тех пор, пока его рука не опустилась в последний раз, чтобы уже более не подняться. Праведник был погребен в саду при Успенской церкви села Бортсурманы, напротив алтаря. Не проходило ни одного воскресенья, ни одного праздника, когда бы на его могиле не служилась панихида, и почти все прихожане взяли по горсточке земли с его могилы.

Преподобный Серафим Саровский питал глубокое почтение к подвижническим трудам святого Божия. Хотя они никогда не встречались, святой Серафим знал о нем благодаря дару прозорливости и говорил так: «Сей человек своими молитвами подобен свече, возжженной пред Престолом Божиим. Вот труженик, который, не имея обетов монашеских, стоит выше многих монахов. Он как звезда горит на христианском горизонте». Когда христиане из тех мест, где жил святой Алексий, приходили к преподобному Серафиму, он отсылал их обратно, смиренно убеждая, что у них есть ревностный заступник пред Господом – отец Алексий, священник из села Бортсурманы.

И действительно, на его могиле в изобилии совершались чудеса. В советское время власти не раз пытались разорить захоронение, но почитание праведника верующими и очевидность совершавшихся там чудес не позволили совершить задуманное.

Святость отца Алексия была очевидной, прославление его ожидалось на Соборе Русской Церкви в 1918 году, но этому помешала революция. Долгожданная канонизация праведного Алексия Бортсурманского состоялась в 2000 году, на юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви.

Александрина Вигилянская с мамой Олесей Николаевой после молитв перед иконой св. прав. Алексия Бортсурманского. 22 августа 2016 года. Фото из архива семьи Вигилянских

*Использованы материалы сайта Православие.ру

Количество просмотров — 1752