Интервью, данное прот. Владимиром Вигилянским корреспонденту газеты «Культура» Андрею Самохину 13 ноября 2017 года.
* * *
Перед смертью Михаил Задорнов исповедовался и причастился, примирившись с Церковью. О сложном пути артиста, его творчестве и личности «Культуре» рассказал близко знавший сатирика публицист и литературный критик, настоятель Домового храма святой мученицы Татианы при МГУ протоиерей Владимир Вигилянский.
— Как давно Вы познакомились с Задорновым, при каких обстоятельствах?
— С Михаилом Николаевичем мы встретились в «закулисной» комнате Политехнического музея на вечере Евгения Евтушенко — нашего общего с ним друга. Задорнов был ведущим, а меня пригласили выступить. Еще раз мы встретились с ним на освящении в Переделкино картинной галереи, подаренной Евтушенко государству.
В Политехническом музее у нас завязался бурный разговор о приметах времени — про то, что все при встрече делятся только плохими новостями и говорят лишь о том, как они кого-то не любят. «Люди скоро вообще разучатся радоваться», — заключил Михаил Николаевич. На своих концертах он не раз ссылался на этот наш с ним разговор.
— Вы — священник, не осуждаете эстраду в целом и сатиру как жанр?
— Михаил Николаевич был очень одаренным человеком. Одним из его талантов была способность замечать то, что другие не видят и не слышат. Для сатирика-исполнителя очень важна интонация, ироническими оттенками которой он жонглировал, как искусный циркач. Еще одна его отличительная черта — это не только сарказм в отношении к тем или иным явлениям жизни, но и самоирония. Он не боялся посмеяться и над собой.
Фото: Официальный сайт Михаила Задорнова
Я не только священник, но и искусствовед. Полагаю, что нет плохих или хороших жанров. А вот среди творцов есть гениальные, талантливые и менее талантливые авторы. Задорнов был очень остроумным и просто умным сатириком.
— Как Вы думаете, почему смерть Задорнова вызвала (это видно и по соцсетям, и по СМИ) — такой горячий отклик, множество соболезнований?
— Народную любовь Михаил Николаевич заслужил. Человек на сцене и перед камерой очень обнажен. Это как рентген. Видно абсолютно все — и светлые, и темные стороны души. Запомнится он своими светлыми сторонами: умением радовать людей, относиться к житейским тяготам с надеждой, находить в жизни твердые незыблемые опоры, жертвенно любить свою страну и ее народ, постоянно учиться видеть в себе недостатки, быть ответственным и доброжелательным.
— Менялось ли Ваше отношение к Задорнову позже? Как Вы восприняли его высказывания о «новой хронологии» Фоменко, лояльность неоязычеству?
— Увлечение Михаила Николаевича всем тем, о чем Вы говорите, конечно, меня очень смущало. Относился к этому как к троллингу. Почему-то я был уверен, что он сам, без чьей-либо помощи откажется, перерастет свои заблуждения. У него было достаточно ума и чувства юмора, чтобы воспринимать подобные вещи не вполне серьезно. Он был очень русским человеком с широкой душой, таким, о котором герой Достоевского Дмитрий Карамазов говорил: «Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».
— Что Вы почувствовали, когда прочли новость о его соборовании и покаянии перед скорой кончиной?
— Обрадовался: Господь не оставляет никого без своей любви. Христос говорил: «Я пришел в этот мир, чтобы слепые видели».
— Похоже ли позднее обращение Задорнова на предсмертное крещение Окуджавы?
— На службе Пасхи читается Слово Иоанна Златоуста: «Кто успел прийти только в одиннадцатый час, — пусть и тот не страшится за свое промедление. Ибо щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печется». Это очень утешительно для всех нас.
В середине 1990-х, когда я стал священником, уговаривал Булата Шалвовича принять крещение. Он ответил: «Один старец сказал, что меня окрестят перед смертью — а сейчас я не собираюсь на тот свет». Через два года после этого разговора такой час пришел.
У меня были случаи крещения людей перед переходом в Вечность. Все они заслужили особую милость от Господа.
Количество просмотров — 118
