ПРОТ. ВЛАДИМИР ВИГИЛЯНСКИЙ
6 марта 2016 года
Настоятелю нашего храма прот. Владимиру Вигилянскому 6 марта 2016 года исполнилось 65 лет. Накануне юбилея отец Владимир поделился своими воспоминаниями и размышлениями с корреспондентом газеты «Москва православная» Инной Стадницкой.
– Почему в юности Вы избрали литературную стезю?
– Я родился в «литературной» семье. Родители были профессиональными писателями, с детства я оказался погружен в творческую среду. С 19 лет уже стал сам печататься как литературный критик. Первой публикацией была рецензия, напечатанная в журнале «Новый мир», редактором которого был тогда поэт Александр Твардовский. В нашем доме часто бывали знаменитые писатели.
Поступил в педагогический институт, где вместе с другими студентами-филологами стал выпускать рукописный журнал, за распространение которого меня выгнали со второго курса. И тогда я пошел учиться в Литературный институт.
– Какая атмосфера была в Литинституте в те годы?
– Как ни странно, атмосфера была вполне свободной: на творческих семинарах мы говорили без оглядки на политическую цензуру. Например, обсуждали произведения запрещенных писателей – как будто мы находились не в идеологическом вузе, а у себя на кухне. Конечно, это было неосторожно и беспечно. И моя мама, дед которой был изгнан из России, а отец расстрелян в 1938 году, меня постоянно предостерегала от столкновений с властью.
– И все же вам было интересно учиться тогда да и просто жить в ту эпоху – в период гонений на Церковь, на свободное слово?
– От Церкви в 70-е годы я был далек, хотя Библия в доме у нас была. И когда я брал Священное Писание с тумбочки рядом с кроватью мамы, она всегда строго мне говорила: «К вечеру всегда клади Библию на место, я не могу без нее лечь спать». Ну а в детские и юношеские годы интересно жить в любые времена. Советская эпоха не исключение. В юности я и мои друзья были диссидентами, но это не стало для нас «зацикленным» состоянием жизни. Один мой старший товарищ, кстати верующий, как-то сказал, что русская революция и установление советской власти – это мелкий эпизод дьявольского действия в драме человечества. На меня это произвело большое впечатление и дало ключ к пониманию истории как борьбы темной силы с Божиим замыслом. В те годы я был типичным молодым русским интеллигентом, желающим поскорее найти ответы на извечные русские вопросы: в чем смысл жизни, что такое свобода, является ли истина относительной или абсолютной, почему христиане верят, что их Бог есть Любовь, и многие другие. Меня восхищали некоторые верующие друзья тем, что у них было твердое основание жизни, которого мне не хватало. Иногда казалось, что культура, искусство, литература, которые я очень любил, могут выстроить понятный каркас мироздания, заменить веру, нарастить мировоззренческие мускулы. Особенно обманчивой была уверенность в собственном безупречном эстетическом вкусе. В спорах и рассуждениях я умел доказать и оценить, почему мне нравится или не нравится то или иное произведение. Сейчас я с долей иронии об этом говорю, но в те годы, когда я принял Крещение, эстетическая сторона Православия сыграла решающую роль в моем воцерковлении.
Монах Алипий, Владимир Вигилянский, Олеся Николаева, монах Закхей (Вуд) — ныне архимандрит. Фото: Православие.ру
– Но ведь были и преследования. Вы их ощущали?
– Я мог бы об этом многое рассказать, но на рубеже 90-х годов я увидел, как диссидентство стало конъюнктурным механизмом в карьере многих людей, которые в сравнении с моими товарищами и сотой доли «преследований» не испытали в своей жизни. Поэтому я опущу эти эпизоды из моей биографии. Скажу лишь, что я не только не был в компартии, но сознательно не был комсомольцем. В Литинституте, кажется, единственным из всех студентов. Даже из пионеров меня выгнали в школе за проступок, который я не совершал, и я не удосужился, опять-таки сознательно, восстановиться в этом звании. Я всегда стараюсь равняться на тех, кто не меняется от внешних обстоятельств, тем более в угоду любым властям.
Сотрудник журнала «Огонек» Владимир Вигилянский. 1991 год. Фото: архив журнала «Огонек»
– Как Вы пришли к решению принять сан?
– В 1984 году, когда мне предстояло стать преподавателем в Духовной семинарии, ректор предупредил о том, что надо готовиться к рукоположению. Я отправился к знакомому старцу за благословением. И он мне сказал тогда, чтобы я сам священства не искал, но если предложат, не отказывался бы. Тогда в самый последний момент КГБ не рекомендовало меня зачислить в корпорацию преподавателей, поэтому предложение стать священнослужителем повисло в воздухе. Но через десять лет один архиерей опять сделал мне это предложение. Я согласился. И счастлив, что мои молитвы дошли до Господа.
Дьякон Владимир Вигилянский с супругой Олесей Николаевой. Фото: Православие.ру
– В течение нескольких лет вы были рядом с Патриархом Алексием Вторым, являясь его пресс-секретарем. Как Вы оцениваете это время?
– Каждая эпоха выдвигает своего лидера. Эпоха Патриарха Алексия останется в истории как время, наполненное энергией возрождения. Одно то, что за 20 лет было возвращено, восстановлено или отстроено 20 тысяч храмов, то есть в среднем по тысяче в год, говорит о многом. Сам же Святейший Патриарх Алексий был духовной личностью, способной преобразить любого человека, который с ним соприкасался.
В алтаре Сретенского монастыря. Фото: В. Ходаков
– А как изменилась церковная журналистика за 25 лет «нового времени»?
– Она, безусловно, закалилась в противостоянии информационным атакам на Церковь, которые с начала 1990-х так никогда и не ослабевали. Иногда они были настолько яростными, были настолько пронизаны духом лжи и злобы, что, казалось, победа не за горами. Но в том и природа зла, что оно действует, как ядовитый скорпион, – постоянно жалит сам себя. Церковная журналистика чрезвычайно расширила объект своего интереса. Нет ни одного обстоятельства жизни – не только Церкви, но и всего общества, которое не было бы освещено церковными СМИ. Кроме печатных изданий, сейчас становятся более серьезными и глубокими интернет-издания, социальные сети, радио, ТВ. Я знаю в этой среде несколько десятков ярких публицистов, мудрых аналитиков, дотошных летописцев, квалифицированных апологетов.
Фестиваль «Вера и слово». 31 октября 2012 года. Фото: Евгений Глобенко
Фестиваль «Вера и слово». 31 октября 2012 года. Фото: Евгений Глобенко
Открытие пленума Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви. 29 января 2015 года. Фото: С. Власов
– Откройте, в заключение, секрет, как отметите юбилей?
– Да он какой-то не очень круглый – 65 лет. Поэтому постараюсь его не очень и замечать. Планирую уехать на эти дни в короткую паломническую поездку.
Отец Владимир и матушка Олеся в окружении детей и внуков. Фото из семейного архива
Великая Суббота. 11 апреля 2015 года. Фото: И. Джабир
Новогодний молебен. 31 декабря 2015 года. Фото: И.Джабир
Татьянин день. 25 января 2016 года. Фото: И. Джабир
Источник: «Москва православная».
Количество просмотров — 90
