ЕЛЕНА ЖОСУЛ
25 января 2016 года
Как жадность научила любви, а хобби стало судьбой
Студенческий приход специфичен. Главное его качество – жадность. Это не обязательно порок, ведь бывает и жадность до жизни и до новых открытий, и потребность в новом опыте, и любопытство с тягой к росту. Все эти категории относятся к тому исключительно редкому роду страсти, который хотя и «борет мя от юности моея» (Степенна 4-го гласа), однако обращает молодую пытливость напользу – в оформление личности.
Мое воцерковление в Татианинском храме при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова (в «Татьяне», как называют его кратко) и знакомство с миром Церкви через «Татьяну», пришедшиеся как раз на студенческие годы, оказались преисполнены именно такой жадности. Все попробовать, во всем себя применить, прислониться к любому доступному послушанию. Университетский приход неожиданно открывался как отдельный обаятельный, кипучий мир, вхождение в который шло параллельно с учебой: чередой лекций, библиотечных бдений, рефератов и сессий. И вся жизнь в те годы – первое соборование, первые репетиции молодежного хора, первый опыт чтения святых отцов вперемежку с хрестоматией политической мысли, новые паломничества, незаметно перемешивавшиеся с тусовками из университетского общежития приходские компании – протекала с ощущением «губки»: впитать в себя как можно больше. «Татьяна» с этой точки зрения представлялась очень щедрым местом.
Тогдашний настоятель протоиерей Максим Козлов очень умело управлял броуновским движением умов и сердец своих молодых прихожан. Непоседливые православные студенты по его распоряжению раскидывались по разнообразным послушаниям: кто на клирос, кто на преподавание церковнославянского языка. Одним редактировать книги, другим – знаменитый «Татьянин день», в то время выходивший еще в бумажной версии. Жадность и энтузиазм не давали покоя. Послушания набирались в утроенном количестве, и в результате накануне больших праздников «Татьяна» засасывала с головой, отнимая все свободное время. Но ни времени, ни свободы не было жалко. Мы жили с ощущением, что именно здесь, на родном приходе, время обретает самый верный ход и не проходит вхолостую, даже когда чистишь картошку на кухне. Именно здесь, в общинной жизни, когда вместе со своими – и к Чаше подойти, и чаю выпить, и работу сделать – возникало ощущение спокойной и ровной свободы.
Меня «Татьяна» научила любви к Церкви через любовь к труду для Церкви. Труду веселому, компанейскому – такому, в котором личное удовольствие сочетается с ощущением общей пользы от делаемого.
Сама святая мученица Татиана виделась незримой хозяйкой положения приходских дел. Вся внутрихрамовая суета совершалась отчасти и для нее, и под ее незаметным присмотром. Такое восприятие святой как хозяйки прихода возникло сразу, в том числе и за счет утвердившегося в разговорах названия храма («Куда же еще пойти крестить некрещеную подругу? Конечно, к Татьяне…»). И делало ее, мученицу далекого римского III века, ближе и доступнее.
Атмосфера прихода, где проходит твоя юность (как возрастная, так и духовная), во многом формирует дальнейшее отношение к Церкви. Меня «Татьяна» научила любви к Церкви через любовь к труду для Церкви. Труду веселому, компанейскому – такому, в котором личное удовольствие сочетается с ощущением общей пользы от делаемого. И сейчас, проезжая по Моховой улице мимо знакомой алтарной апсиды, я всякий раз поражаюсь, каким чудесным образом Промысел Божий проявляет себя в нашей жизни. И то, что на «студенческом» этапе церковной жизни казалось всего лишь хобби, может превратиться в судьбу.
Источник: orthodoxmoscow.ru
Количество просмотров — 35
