О КАНОНИЗАЦИИ ОТЦА ПАВЛА ФЛОРЕНСКОГО

Первым человеком, который сказал о том, что священник Павел Флоренский достоин канонизации как мученик, был его друг и ученик протоиерей Сергий Булгаков, который за год до своей смерти писал (1943):

«Это было не случайно, что он не выехал за границу, где могли, конечно, ожидать его блестящая научная будущность и, вероятно, мировая слава, которая для него и вообще, кажется, не существовала. Конечно, он знал, что может его ожидать, не мог не знать, слишком неумолимо говорили об этом судьбы родины, сверху донизу, от зверского убийства царской семьи до бесконечных жертв насилия власти. Можно сказать, что жизнь ему как бы предлагала выбор между Соловками и Парижем, но он избрал… родину, хотя то были и Соловки, он восхотел до конца разделить судьбу со своим народом. Отец Павел органически не мог и не хотел стать эмигрантом в смысле вольного или невольного отрыва от родины, и сам он, и судьба его есть слава и величие России, хотя вместе с тем и величайшее ее преступление».

Первый раз отца Павла арестовали в 1928 году. Главной уликой его преступной деятельности была фотокарточка Императора Николая II, найденная во время обыска. 

Михаил Нестеров. Портрет русских философов священника Павла Флоренского и Сергия Булгакова. 1917 год. Источник

Из следственного дела:
– Как вы относитесь к царю?
– К Николаю я отношусь хорошо, и мне жаль человека, который по своим намерениям был лучше других, но который имел трагическую судьбу царствования.

Второй арест был в 1933 году, в результате которого его осудили на 10 лет лагерей за «создание и руководство национал-фашистского центра». Сейчас опубликовано его следственное дело, в котором, с одной стороны, отец Павел давал не просто признательные показания, но всю вину брал на себя, с другой – наглядно видно, что к арестованным по этому делу применяли все моральные и физические способы принуждения к признанию вины: шантаж, угрозы расстрела, а главное – расправы с семьей. 

Самым важным в этом отношении документом является (уже после следствия) заявление в прокуратуру подельника Флоренского П.В. Гидулянова (в 1913 г. – декан юридического факультета Московского университета). В нем Гидулянов подробно описывает причины собственного самооговора и оговора отца Павла.

Ни в коем случае не ставлю под сомнение принципов церковной Комиссии по канонизации, решившей в первую очередь разбирать следственные дела новомучеников, в которых нет самооговора и называния имен подельников. Так и надо. 

Но если когда-нибудь наступит время для тех подвижников веры, которые всю вину группы подельников берут на себя, то первым должен быть наш «русский Леонардо» отец Павел Флоренский.