АЛЕКСАНДРИНА ВИГИЛЯНСКАЯ
1 марта 2017 года
Если выйти на судакской трассе у стрелки «На Краснокаменку», то сразу наступает счастье. Потому что попадаешь на пустынную лесную дорогу с подснежниковыми склонами и парящими воронами – по ней надо идти километров семь-восемь, но это совершенно неважно, сколько их, этих километров, потому что ведь счастье же.
Дорога заканчивается в Краснокаменке – это деревня, похожая на чашу: со всех сторон её окружают скалы и лесистые склоны горы Кизилташ, и если задрать голову на восток, то сейчас, пока ещё деревья ещё не успели одеться в листву, можно разглядеть куполок маленького белого монастырского храма. Смотришь на него, как на маяк, и поднимаешься по лесной каменистой тропинке, а потом уже больше не знаешь, куда смотреть, потому что под ногами всё усеяно яркими оранжево-жёлтыми крокусами и какими-то нежными неведомыми голубыми цветочками, а вокруг вовсю летают пчёлки, рыжие бабочки и запахи трав и земли. Какая-то песнь об утверждении жизни в последний день зимы – это было со мной вчера, ещё в феврале, невероятно.
А потом, друзья, я пасла монастырских коз! Точнее, это они пасли меня. Как воспитанная девочка, поделилась с ними своей скромной трапезой – сухариками из рюкзака: присела после долгого восхождения на камушек, развернула кулёчек, а они тут как тут, сразу давай со мной дружить. Так и дружили дальше – всюду следовали по пятам, забирались со мной на скалы, в поисках цветочков и видов, лазали по лестницам и мостикам через ручейки, грелись на солнышке…
А монастырь – дивный, со множеством историй о потрясающих чудесах и знамениях. Некогда процветающий, ошеломляющий своими размахами и великолепием, он не избежал трагической участи безбожных времён. В 1923 г. в храмах были устроены клуб и общежитие, потом здесь был военный санаторий, а в 1950 г. по приказу Берии все постройки монастыря были взорваны, в скалах были проложены тоннели, и на территории монастыря расположился ядерный арсенал Черноморского флота, где производилась сборка и хранение ядерных боеголовок…
Пещера «Святая». В середине двадцатых годов XIX века пастух из Отуз пас стадо неподалеку от пещеры, посетив которую, случайно обнаружил плавающую в источнике деревянную икону Божией Матери, которую впоследствии передал греку-купцу Пластару, а тот, в свою очередь, прибыв в Феодосию, передал ее протоиерею Иосифу. Потом эту икону перевезли в Кизилташский монастырь.
Прослышав о чудесной находке, пещеру начали посещать богомольцы, число которых постепенно увеличивалось. Вскоре установилась ежегодная традиция: собираться на Богослужения в день Успения Пресвятой Богородицы, и в день памяти святителя Николая Чудотворца. Бывало так, что в день Успения Пресвятой Богородицы, по свидетельству современников, у святого источника собиралось «до 700 душ народа болгарского, греческого, татарского и русского происхождения». В 1830-х годах в этих местах поселяется болгарская девушка Константина из с. Кишлав (Курское) и живет в пещере в одиночестве и молитве. Ей пришлось покинуть Кизилташ, когда там была основана киновия во имя св. Стефана Сурожского (впоследствии она приняла постриг с именем Параскева и основала Топловский монастырь).
Молилась на Великом каноне в новом маленьком храмике, в темноте потрескивала печка, вместо хора пел, как мог, пожилой бородатый прислужник с добрым лицом, а единственный священник, иеромонах Вавила, запинаясь, проникновенно читал покаянные слова, которые повторятся только через год – во вторник первой седмицы следующего Великого поста.
Стояла и думала о том, как же это всё рядом – радость и боль, трагедия и счастье, и о том, как бы нам удержаться.
Количество просмотров — 99
