…Мама меня всегда учила: «Ты обязан все доедать, никогда не оставляй ничего на тарелке, тогда, в блокаду, мы ценили каждую крупицу хлеба».
…Надо сказать, что в 15 лет, еще в школе, я пошел работать, чтобы освободить родителей от попечения о себе. И тогда я жил на один рубль в день. Было трудно, но когда я вспоминал, как мои родители жили во время блокады, все эти сложности уходили в сторону. Так, на рубль в день, я жил почти два года, и это время сейчас вспоминаю это как один из самых счастливых моментов в моей жизни. И все это происходило от этого опыта блокады.
…В пять или в шесть лет я сильно заболел воспалением легких. Тогда мы очень бедно жили в коммунальной квартире. Над родительской кроватью висела литография отца Иоанна Кронштадтского. Я очень любил это изображение, и когда во время болезни врачи не могли справиться с воспалением, то мама сняла со стены эту литографию и сказала — «Молись отцу Иоанну». Я стал горячо молится, как мог, по-детски. И через день или два я почувствовал улучшение, а затем стал вставать с кровати.
…Моя вера началась с молоком матери. Я не помню того времени, когда не хотел бы стать священником. Я надевал специально сшитое (знакомой монахиней) для меня облачение. В три года я уже „служил“, а в пять знал наизусть молебен и панихиду. И хотя мой разум еще не подключался, я жил верой.
…Однажды в детстве, во время Причастия, я немного потерял ориентир и случайно прошел через Царские врата. Мама, конечно, ахнула, взяла меня за руку, повела после Литургии к настоятелю и сказала:
— Батюшка, произошло что-то невероятное. Вот сыночек вышел из Царских врат на солею. Отец на меня так посмотрел, улыбнулся, замахал руками и сказал:
— Архиереем будет…
…Атмосфера в нашей семье была удивительной. Я почти не помню, чтобы папа с мамой ссорились. Это был очень счастливый брак. Думаю, что и атмосфера, царящая дома, и ситуация в школе, сопровождающаяся некоей конфронтацией, — все это и привело меня к принятию решения стать священником.
…Видя пример деда и отца, я в детстве рос в убеждении, что и мне предстоит пострадать за веру, готовил себя к этой судьбе. Я не был пионером, не вступал в комсомол, больше всего боялся стать соглашателем. Но не стал и диссидентом.
Количество просмотров — 231
