Иерей Игорь Палкин. Фото: Иван Джабир, st-tatiana.ru
Фотография – это и свидетельство, и проповедь, и даже будущая икона. Через объектив мы смотрим на человека внимательнее, чем обычно, и лучше можем понять друг друга.
В России в рамках фестиваля православных СМИ «Вера и слово» с 10 июля по 10 сентября 2016 года проходит фотоконкурс «Вера, Любовь и юность» о жизни и служении молодежи в РПЦ.
Руководитель фото-службы Патриарха священник Игорь Палкин, член жюри конкурса, рассказывает о правилах участия в конкурсе, а также о том, что такое настоящая церковная фотография.
Беседу вела Мария Строганова.
ИЕРЕЙ ИГОРЬ ПАЛКИН
24 августа 2016 года
Фотография новомученика – будущая икона
– Отец Игорь, существует ли такой отдельный жанр, как «церковная фотография»?
– Пока такого жанра нет. Обычно под этим понятием подразумевают фотографию любого жанра (портретную, пейзажную, а чаще всего репортажную), так или иначе связанную с церковной жизнью. Но это всё равно очень неточное и неверное определение.
– А как бы вы сами определили, что это такое?
– По аналогии с любым другим видом искусства. Что мы себе представляем, когда говорим о церковной архитектуре, живописи или музыке? Храм Покрова на Нерли, икону святой Троицы, Херувимскую песнь. В любом случае, нечто напрямую связанное с богослужением, вовлеченное в литургическую жизнь Церкви.
То же самое и с фотографией. Называть ее церковной, в правильном смысле этого слова, будет возможным только после того, как она станет частью богослужения. Но, думаю, к тому времени термин «церковная фотография», в сегодняшнем его понимании, утвердится незыблемо. Придется для воцерковившегося молодого искусства искать другой, например, «богослужебная» или «литургическая» фотография.
– А возможно ли для нее это воцерковление?
– Конечно, возможно. Во-первых, всякий человек – живая икона. Он носит в себе образ и подобие Божие, а значит, и на снимке этот Образ будет сохранен. Такая мистическая возможность заложена в самой природе фотографии.
А во-вторых, фотография, как и другие виды искусства, обладает своим особенным языком. И в наши дни мы видим, как этот язык медленно, но очевидно соединяется с языком иконописи. Особенно ярко это заметно в иконографии новомучеников. Их иконы пишутся с фотографий, художники не просто фиксируют детали и практически «дословно» передают портретные черты, но даже и рисунок объектива, что заметно опытному глазу. И как в свое время протоколы допросов ранних христиан превратились в житийную церковную литературу, так и фотографии из следственных дел новомучеников становятся основой нового иконописного стиля.
Фотография и икона новомученика Петра (Зверева)
Фотография и икона преподобного Серафима Вырицкого
– А возможно ли все-таки создание особенного фотографического церковного языка, как это произошло в свое время с языком иконописным?
– Используя фотоаппарат, из классической иконы можно создать объемный и почти натуралистичный «фоторепортаж», например, с событий Успения Божией Матери.
Можно ли проделать подобный путь и обратно – из реальности в символическую условность? Я не могу сейчас привести достойного примера, но думаю, да. Наверное, где-то на пересечении этих двух путей будет возможно рождение такого языка.
Воцерковление фотографии
– Что нужно, по-вашему, сделать, чтобы воцерковить фотографию?
– Не надо, конечно, ничего специального для этого делать. Церковь сама изберет приемлемое для себя. Мы и сегодня нередко можем увидеть на канонах, в красных углах или даже в мощевиках фотографии святых или почитаемых старцев. А ведь эти фотографии, с точки зрения фотоискусства, самые обыкновенные. Они ничем не отличаются от многих других фотографий своего времени. Но Церковь принимает их в свою литургическую жизнь потому, что они причастны к святости.
Поэтому церковность фотографии, в первую очередь, будет определяться не автором снимка или стилем, а именно принадлежностью к святости. Так что если кто-то серьезно захочет оказаться причастным к богослужебному будущему фотографии, пусть ищет святых и, по слову пророка, обивает порог дома, в котором обитает Премудрость.
– А если человеку просто нравится фотографировать церковную жизнь, то же молодежное служение, но он не официальный фотограф и не ставит перед собой никаких профессиональных целей, будут ли иметь его фотографии какую-то ценность для Церкви?
– А разве можно человеку запретить удивляться или помнить? Ведь для большинства из нас фотография – просто самый надежный способ запомнить значимое. Она – продолжение нашей памяти. Без фотографии сегодня трудно представить себе рассказ о чем-либо. Эти снимки, даже очень безыскусные – наша история. Они и свидетельство, и проповедь, и возможность утешить друг друга.
Часто через объектив мы смотрим на человека внимательнее, чем обычно, и у нас появляется еще одна возможность лучше его понять; и понять себя. И если в этом во всём есть хоть малая спасительная польза для нас самих, то и для Церкви, конечно. Ведь Церковь – это не только Господь, святые и ангелы, но и мы с вами тоже.
Новые формы миссионерства
– Расскажите о фотоконкурсе «Вера, Любовь и юность» о жизни и служении молодежи в РПЦ, членом жюри которого вы являетесь, для чего он проводится?
– В силу того, что конкурс проводится не сам по себе, а в рамках фестиваля православных СМИ «Вера и слово», цели конкурса схожи с целями фестиваля – мы ищем новые формы проповеди, миссионерства в перегруженном информацией современном мире. Конкурс – это площадка для общения и обмена опытом, ведь даже находясь в одном городе, мы часто не знаем, что делает наш сосед или друг.
А еще – это возможность поддержать наиболее талантливых фотографов, черпающих вдохновение в жизни нашей Церкви.
– Чем этот конкурс как событие, освещающее жизнь Русской Православной Церкви, отличается от других? Проводились ли подобные конкурсы раньше?
– Да, проводились, в рамках каждого из шести уже прошедших фестивалей была фотографическая составляющая. Но тогда в них принимали участие только епархиальные пресс-службы. Это были такие закрытые, корпоративные соревнования. А в этот раз конкурс открыт для всех, для любого желающего, даже для человека с иным вероисповеданием!
У конкурса достойный призовой фонд и авторитетное жюри. Так что его без преувеличения можно назвать Первым открытым общецерковным фотоконкурсом. И мы, конечно, немного волнуемся и очень хотим, чтобы этот наш «первый блин» не вышел комом.
– Почему выбрана такая тема конкурса – участие молодежи в жизни и служении Русской Православной Церкви?
– Все-таки молодежь – самая активная и очень красивая часть нашей Церкви. Они у нас, можно сказать, на передовой – работают волонтерами, учатся в семинариях, опекают немощных, кормят бездомных, поют и помогают на церковных службах, издают журналы, проповедуют, преподают… У нас очень много молодых многодетных семей. Посмотрев на них, мы увидим не просто наших активных современников, а людей, которым Господь через некоторое время доверит Церковь, ее будущее.
К тому же эта тема очень проста для визуальной реализации, доступна и многообразна.
Дата съемки значения не имеет
– Кто может присылать работы на конкурс, в каких номинациях?
– Свои работы по трем номинациям – фото-история, одиночный снимок и портрет, – как я уже говорил выше, может прислать любой человек, независимо от возраста, места проживания.
Также не имеет значения и время съемки – оно же в Церкви измеряется столетиями, так что и 30 лет для нас – не срок.
– А какие вы видите самые распространенные ошибки начинающих фотографов, подающих работы на конкурс? Банальные сюжеты, мало воздуха, плохая обработка…?
– Как ни странно, основная проблема для многих – просто правильно подписать свои работы.
– А почему нужно подписывать конкурсные фотографии? Разве фотография не должна сама за себя рассказывать историю?
– Нет, не должна. Наш фотоконкурс – это свидетельство, а в нем, как и в проповеди, нужно быть точным. Фотография не может рассказать, она может только показать историю, передать эмоции и даже очень много информации, но без слова это будет зыбкое сообщение. Слово же – самый точный из всех инструментов общения, данных Богом человеку.
Поэтому подпись и в фотоискусстве важна, а в фотожурналистике так и просто необходима. Она создает контекст и, как огранка, делает из алмаза образа бриллиант.
– Насколько важна обработка фотографий, присылаемых на конкурс? И какая обработка недопустима в фотографии, на ваш взгляд?
– Действительно, существует такое заблуждение – что не надо обрабатывать фотографии. Несмотря на то, что многие великие фотографы не только кадрировали свои снимки, но и обрабатывали их, при этом существенно.
Всего существует три основных степени обработки.
Первая – адаптирование к устройству просмотра. Файл, который мы в цифровую эпоху получаем – это тот же «негатив», полуфабрикат. Полученное с него изображение мы где-то будем показывать (на мониторе, фотобумаге, в полиграфии), и в каждой области есть свои технические особенности. Даже если автор не хочет вмешиваться в исходное изображение, подогнать фотографию под требуемые параметры всё равно необходимо.
Вторая – акцентирование внимания на ключевых точках композиции. Когда фоторедактор усиливает наиболее важное в снимке и, соответственно, снижает второстепенное.
И третья степень – это когда обработка становится главным средством художественной выразительности, а фотографичность снимка отступает на второй план. Ведь современные возможности цифровой обработки уже далеко выходят за пределы простого кадрирования и цветотональной коррекции аналоговой эпохи. В ней существуют функции кардинальной трансформации изображения, начиная с достраивания реальности, заканчивая изменением выражения лиц и форм предметов.
Для нашего конкурса обработка в первой степени – необходима, во второй – допустима и желательна, в третьей же неприемлема.
– Расскажите о жюри конкурса.
– В жюри собраны первоклассные специалисты, люди, уже сейчас своим талантом и честным отношением к творчеству сделавшие очень много для российской фотографии. Это профессиональные журналисты – Александр Земляниченко (лауреат Пулитцеровской премии, шеф-редактор московского представительства Associated Press) и Андрей Поликанов (создатель фотографического стиля журнала «Русский репортер»), неоднократно бывшие членами жюри World press photo; утонченный фотохудожник Георгий Колосов и главный редактор журнала Foto&video, технический эксперт Андрей Акимов; арт-директор фестиваля фотографии PhotoVisa, искусствовед, член жюри фотоконкурса Hasselblad Award Ирина Чмырева, а также Константин Бенедиктов – фотограф, коллекционер фотографии и основатель галереи «Феофания».
Так что широта профессионального охвата жюри весьма велика – от истории фотографии до современного фотоискусства и журналистики. Но кроме чисто профессиональных качеств, необходимо также отметить и высокие нравственные ориентиры, которыми члены жюри руководствуются в своем творчестве, и это для нас, конечно же, не менее важно.
– Что вы можете пожелать желающим принять участие в конкурсе?
– Участвовать! Удачи! И благосклонности жюри.
Источник: «Православие и мир»
Количество просмотров — 234
