ИРИНА СИЛУЯНОВА: «ПЕРСПЕКТИВНОСТЬ» МНОГИХ ТЕХНОЛОГИЙ ПРОБЛЕМАТИЧНА

Профессор Ирина Васильевна Силуянова

 

Беседа Михаила Ерёмина с заведующая кафедрой биомедицинской этики РГМУ имени Н. И. Пирогова профессором Ирина Васильевной Силуянова о её пути в биоэтику, смысле и предназначении этой науки, а также о книге «Вызовы и заветы. Непростые ответы на сложные вопросы современной медицины», которая недавно вышла в издательстве храма мученицы Татианы при МГУ. 

 

ДЛЯ СПРАВКИ

Ирина Васильевна Силуянова родилась 29 июля 1952 года в Москве. В 1974 году окончила философский факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. В 1979 году защитила кандидатскую диссертацию «Проблема нигилизма в философии Ф. Ницше и М. Хайдеггера». С 1983 года работает во 2-м Московском государственном медицинском институте имени Н. И. Пирогова на кафедре философии и культурологии. В 1999 году защитила докторскую диссертацию «Философско-методологический анализ современных проблем биоэтики». С 2000 года — профессор, заведующая кафедрой биомедицинской этики РГМУ имени Н. И. Пирогова.

Ирина Силуянова — один из основоположников современной отечественной биоэтики, организатор преподавания биомедицинской этики в высшей медицинской школе России. Автор девяти монографий и учебников, более 200 научных статей в фундаментальных журналах нашей страны и за рубежом. С 1998 года руководит научной деятельностью Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского Патриархата.

 

― Ирина Васильевна, не так давно появилась ваша новая книга «Вызовы и заветы. Непростые ответы на сложные вопросы современной медицины». Как долго она готовилась и почему вышла именно сейчас?

― Это результат многолетней работы. Она объединила ряд исследований, публикаций, докладов. Книгу отличает то, что собранный в ней материал сгруппирован в серию типичных и острых вопросов, которые задавались слушателями, студентами, специалистами-профессионалами, и ответов на них. Эта форма «вопрос-ответ», с одной стороны, упростила изложение трудного и специального медицинского содержания проблем, а с другой, позволила сконцентрировать внимание на самых злободневных, самых волнующих вопросах современных медицинских технологий.

 

― Вы окончили философский факультет МГУ. Когда вы открыли для себя биоэтику? Чем вас привлекла эта наука?

― С 1983 года я начала работать в медицинском университете, преподавая философию. Скоро стало понятно, что областью знания, соединяющей философию и медицину, является классическая этика и ее конкретное воплощение ― медицинская этика. Именно эта, по сути философская, дисциплина максимально привлекала внимание студентов-медиков и врачей-профессионалов. 80-е годы XX века ― начало научно-технической революции в медицине, создание технологий искусственного оплодотворения, реанимационных методик, трансплантации органов, развитие генной инженерии и так далее. Их создание, как правило, противоречило общепринятым представлениям о процессах рождения и смерти человека. Их применение на практике противоречило традиционным представлениям о границах между добром и злом, «можно» и «нельзя», «правами» и «обязанностями», ставило многих в тупик. Вся эта этически проблемная зона и стала предметом нового направления в гуманитарном знании ― биоэтики. Именно эта форма знания стояла перед задачей совместить несовместимое ― традиционную этику и инновационную медицину. Согласитесь, это интересная исследовательская задача.

 

― Как проходило становление биоэтики в России? Как помогает заниматься биоэтикой ваше философское образование?

― Действительно, впервые биоэтика начинает развиваться в США. Но и Россия, по крайней мере, в настоящее время, совсем не отстает. Достаточно упомянуть, что с 2000 года она начинает преподаваться как обязательная дисциплина во всех медицинских высших и средних учебных школах, создаются журналы, защищаются диссертационные исследования и так далее. Связь этой формы знания с философией и этикой прямая, так как задача биоэтики ― выработать ориентиры и моральные рекомендации для возможности использования каждым человеком новых медицинских достижений, а также создать нормы и принципы законодательного регулирования их применения на практике.

 

― В приложении к книге приведён «Кодекс профессиональной этики православного врача». Чем отличается «православный врач» от врача «неправославного» (скажем, запрет на аборты и эвтаназию упомянут ещё в клятве Гиппократа)? Должны ли православные лечиться только у православных врачей?

― Основное отличие «православного врача» от врача «неправославного» заключается в понимании сущности болезни человека. Для православного врача болезнь ― это всегда результат сбоя в единстве духовного и физиологического в человеке. Православный врач понимает также, что и излечение зависит от восстановления этого единства, как основы целостности личности, то есть достижение исцеления связано не только с организмом, но и с личностью человека. Лечение православных только у православных врачей ― это идеальная ситуация, которая практически недостижима для многих. Хорошим условием для лечения является хотя бы православность или самого пациента, или врача.

 

― Вы причисляете к «сложным вопросам современной медицины» права человека. В чём здесь сложность?

― Идеология «прав человека» превращается в одну из самых влиятельных в современном мире, подчас вытесняя Библейский Декалог. Действительно, основные права, которые перечислены и зафиксированы во «Всеобщей Декларации прав человека» (1948, ООН), безусловны. Сложность возникает, когда перечень этих прав безгранично увеличивается, прирастает, например, такими, как «репродуктивные права», «сексуальные права». Их подлинная сущность ― своеволие, стремление изменить саму природу человека, с неизбежно гибельными для природы человека последствиями.

Настоятель храма прот. Владимир Вигилянский и Т.В. Силуянова на презентации книги в Домовом храме мц. Татианы при МГУ 7 февраля 2016 года

 

― Можно ли сказать, что биоэтика ― это наука, регламентирующая права человека в медицинской сфере?

― Да, биоэтика ― это знание, задача которого ― защитить жизнь человека от возможного вида «притворных», «изобретенных» прав на изменение своей природы, на отрицание моральных законов, оберегающих природу, общество и жизнь человека.

 

― Иногда говорят, что биоэтика, несмотря на свою молодость, выглядит слегка старомодно на фоне развивающихся медицинских технологий. Вы наверняка знаете, что некоторые учёные призывают запретить любые этические ограничения, потому что они «тормозят прогресс» и мешают человечеству развиваться. Что бы вы ответили на эти утверждения?

― На ваш вопрос хочется ответить знаменитой фразой Андрея Вознесенского: «Все прогрессы реакционны, если рушится человек…»

 

― Как вы объясняете своим студентам, зачем вообще нужна биоэтика, если не прибегать к чисто религиозным аргументам (среди молодых людей могут быть и неверующие)? Что даёт учёному или врачу отказ от перспективных технологий в пользу весьма абстрактных, как может показаться, моральных соображений?

― «Перспективность» многих технологий весьма проблематична, особенно если в результате их применения рождаются больные дети, уничтожаются дети, остаются без отца или матери, рушатся семьи, преждевременно погибают люди, появляются люди с измененными телами без их воли, распространяются лекарства из человеческих эмбрионов и тому подобное. При этом не следует забывать, что абстрактность моральных представлений и ценностей служит, как ни парадоксально, практической конкретной формой защиты жизни человека и человечества. Биоэтика помогает ученому и врачу не отклоняться от этой фундаментальной цели.

 

«Татьянин день»

 

 

 

Количество просмотров — 140