ВАРВАРА ВОЛКОВА
18 февраля 2015 года в храме святой мученицы Татианы при МГУ состоялась презентация книги «Русские регенты» Евгения Тугаринова, в рамках которой прошла встреча с известными московскими регентами и мастер-класс по работе с хором. В вечере приняли участие протоиерей Александр Агейкин, Владимир Кондратьев, Алексей Пузаков, Евгений Кустовский, Илья Красовицкий, Евгений Тугаринов и другие профессионалы. Накануне встречи регент домового храма гимназии святителя Василия Великого Варвара Волкова задала несколько вопросов автору книги.
Евгений Святославович, Ваша книга не имеет аналогов – подобное исследование появилось впервые, по крайней мере в новое время. Что сподвигло Вас на написание этого исследования и можно ли ожидать его продолжения?
Интерес к теме возник давно — в 1980-е. Орлов, Синодальная школа, Придворная капелла и прочее. Здесь был не столько интерес к биографиям, сколько к таким явлениям, как традиция, школа, стиль. Я и учиться поехал в Лондон за этим, т.к. увидел в регентском подходе протоиерея Михаила Фортунато нечто такое, что не видел у других в России за редчайшим исключением.
В Лондоне и через Лондон я быстро понял, что надо изучать деятельность тех, кого мы называли обидным словом эмигранты — Афонский, Спасский, оба Евца, Ледковский, Феокритов. И первыми у меня появились материалы именно об эмигрантах. Но публиковать книгу о них без России — абсурд. Поэтому пришлось заняться теми, кто трудился здесь.
Разумеется, охватить тему целиком одному человеку — вещь нереальная. Я беру прежде всего тех, кто особенно симпатичен мне самому и на их примерах стараюсь выяснить фундаментальные категории, относящиеся к церковному пению вообще и к регентскому делу в частности. Но если Бог даст так и буду двигаться дальше: писать об ушедших известных и неизвестных, о живущих ныне. Жизнь Церкви продолжается.
На Ваш взгляд, можно ли говорить о русской (советской) регентской школе? Можно ли говорить о ней как о явлении или в советский период трудились, скорее, отдельные регенты, не имеющие между собой связи?
Говорить о школе можно там, где есть продолжатели, последователи, ученики. В Париже такая школа есть, это плеяда регентов кафедрального собора Александра Невского от Кибальчича до протодьякона Александра Кедрова. Такая школа была на Сергиевском подворье в лице отца и сына Осоргиных. Школа была в Лондоне — Феокритов и Фортунато. Была и есть в Нью Йорке в зарубежном соборе — отец и сын Ледковские и Петр Фекула.
Есть в России? Чтобы говорить о школе, надо иметь большие временные отрезки, а у нас после десятилетий гонений все только формируется. Те крупные фигуры регентов, которые трудятся на местах, еще не обросли учениками, да и хотят ли? Жизнь покажет.
И все же — в СССР были Комаров, Матвеев, о. Матфей. Чьи последователи были они? Создали ли они сами школы? Вот об этом вы немного найдете в моей книге.
Евгений Тугаринов
Что происходит сейчас, какие тенденции Вы видите в развитии регентского дела в России?
Я сам попал на тенденции, вернувшись в Россию почти год назад. Мне надо осмотреться, но прежде всего понять, что требуется от меня как регента хора Богоявленского собора в Москве. Поговорим через пару лет.
Самое ценное — непрерывность, неповрежденность традиции. Носители традиции «вывезли» ее в своем опыте и личном участии в церковной жизни дореволюционной России. Когда у Осоргина и владыки Вениамина не было под рукой нот и книг, они восстанавливали нужное по памяти, как это было на Сергиевском подворье в 1920-е годы. Так они «вспомнили» гласы Троице-Сергиевой Лавры.
Вы провели много лет за работой в Лондоне, трудились рядом с замечательным исследователем церковного пения отцом Михаилом Фортунато, который, можно сказать, связывает своей фигурой разные эпохи и места – и дореволюционную российскую через своего отца и зарубежную – Париж и Лондон. Что, на Ваш взгляд, особо интересно в зарубежной традиции русского церковного пения?
Я покажу Вам преемственность на одном примере. О. Михаил Фортунато учился в Париже у Кедрова, Ковалевского, потом перенимал дело у Феокритова, а тот учился в Пензе у Касторского. Касторский учился у Римского-Корсакова, а это уже опыт не только регентский, а опыт Могучей кучки, т.е. классической русской композиторской школы. Значит я, как преемник о. Михаила Фортунато в Лондоне, наследовал самому Глинке. Но Феокритов был регентом в Москве, был хорошо знаком с опытом Синодального хора, значит во мне есть что-то от Данилина, Кастальского, Орлова, Багрецова. Человек впитывает в себя многое, он учится всю жизнь. Было бы кому перенимать и продолжать.
Источник: Татьянин день
Количество просмотров — 332
