Количество просмотров — 13
Протоиерей Владимир Вигилянский
Метки: Настоятель, Патриарх
Выступление протоиерея Владимира Вигилянского на круглом столе, посвященном годовщине интронизации Святейшего Патриарха Кирилла
Я уверен, что выбор Патриарха в 2009 году был волей не только тех, кто собрался на Поместный собор, но Волей Божией. С точки зрения «светской», всё было в высшей степени демократично и прозрачно.
Пять лет патриаршества показали, что Патриарх Кирилл стал истинным лидером не только Русской Православной Церкви, но и одним из лидеров нации. Если бы не эта очевидность, то он не испытал бы такого неприличного поношения и клеветы в 2012 году, бесстрашно взяв на себя основной удар со стороны определенной части общества, рвущейся к власти и мнящей себя моральным авторитетом для народа. Если внимательно посмотреть на то, чем мешает Патриарх Кирилл этой публике, то становятся ясными его достижения. Особенно он стал ненавистным всякого рода самозванцам, смутьянам, тем, кто благодаря всевозможным технологиям манипулирует общественным мнением, сеет слухи и сплетни, настраивает всех против всех, тем, для кого хаос в умах и в обществе является питательной средой.
В первую очередь, это позиция человека, стоящего на страже выработанных веками христианами духовных ценностей. Если кратко их охарактеризовать, то они сформулированы в Нагорной проповеди Самим Господом. Евангелизация современного мира – вот главное направление деятельности Патриарха, задача его миссии как Предстоятеля Русской Православной Церкви.
Кстати, некоторые ожидали в период выборов в 2009 году от него проявления исключительно организаторских, менеджерских способностей, которые у него всегда были с преизбытком. Однако церковные люди увидели, что Патриарх показал себя неустанным молитвенником. Количество богослужений, которые он проводит, превышает служение любого священника. Этим он снова и снова напоминает нам, что центром жизни церковного человека является Божественная Евхаристия. Я сопровождал Патриарха в поездках по монастырям и свидетельствую, что монастырский дух – эта та среда, в которой он себя чувствует наиболее возвышенно и свободно. Он является абсолютно «своим» среди монахов. Он, как и они, постоянно молится за весь мир. И рассуждения по аналогии с шофером, которые мы слышали применительно к Патриарху, что якобы водителю автомобиля надо лишь знать правила движения, а молиться ему не обязательно, оказались неточными и ложными.
Вспоминаю, как Патриарх много раз говорил сотрудникам Патриархии, что если их каждодневная работа не связана со спасением людей, то им нечего делать в его окружении.
Во-вторых, его постоянное стремление придать нравственное, евангельское измерение тем областям деятельности человека, из которых оно было выхолощено всякими «измами» на протяжении ХХ века: политика, право, экономика, наука, образование, культура, творчество. И когда говорят о Патриархе как о генераторе идей и смыслов, имеется в виду именно это умение одухотворить любую отвлеченную теорию евангельской мотивацией. В этом особенно ярко высвечивается его апостольское служение. Патриарх постоянно выступает как верный и убежденный свидетель Истины. Сила его убеждений кроется в прочной неразрывной связи со Христом, с Тем, Кто есть «путь, истина и жизнь».
В-третьих, приоритетным служением Церкви в обществе стало в эти годы осуществление социальных проектов: забота о сиротах, стариках, малоимущих, страдающих от болезней, многодетных семьях, одиноких матерях, бомжах, узниках, воинах, о жертвах наркомании и алкоголизма, о тех, кто потерял имущество от природных катаклизмов и техногенных катастроф. Мне вспоминается, как Патриарх, посещая приюты, больницы, встречаясь с жертвами наводнений и пожаров и передавая им денежные средства и подарки, всегда благодарил их за возможность исполнить евангельский закон. Причем, эта забота направлена не только на наших сограждан, но и на тех, кто страдает за пределами нашей страны (Япония, Греция, Сирия). И это несмотря на крайнюю немногочисленность священнослужителей по отношению ко всему населению. Вряд ли у нас найдется какая-либо другая социальная группа людей, которая могла бы сравниться в этом служении с деятельностью духовенства.
В-четвертых, Патриарх Кирилл – выдающийся проповедник. Его проповеднический дар раскрывается не просто в умных и тонких толкованиях евангельских истин (слава Богу, таких проповедников у нас немало), но в самом духе проповедей, в которых жизнь современного человека направляется в сторону жертвенного горения и служения ради Бога и ради людей. Привычность и будничность церковной жизни для него неприемлема, он стремиться раскрыть в тех, кто его слушает, всю мощь богоподобной личности, дух свободы, дух пассионарности. В наш депрессивный век, погрязший во всевозможных кризисах и страстями, человек выглядит беспомощным, раздраженным, унывающим и одиноким. Как проповедник Патриарх Кирилл без устали свидетельствует, что Господь изначально дал человеку силу для победы над падшим миром – и путь этот лежит через жертвенность, через деятельное покаяние и благодарение. Проповедуя, Патриарх нередко дает практические советы людям, как стать свободной и цельной личностью, как конкретно реализовать свое предназначение в жизни, как разрушить многочисленные преграды, стоящие на пути каждого из нас. Его вдохновенные живые проповеди изобилуют притчеобразными рассказами о конкретных ситуациях и о конкретных людях, в которых слушающие узнают себя.
В-пятых, я мало знаю таких людей, как Патриарх Кирилл, которые были бы так проникнуты духом историзма, духом преемственности. Всё, о чём говорит Святейший Патриарх в общественном пространстве, имеет проекцию в историю человечества, в историю нашей страны, в историю нашей Церкви. Любое событие современной жизни им постигается в контексте истории, выискиваются аналогии, как положительные, так и отрицательные варианты решения общественных вопросов. Патриарх знает, что в периоды хаоса творцы смуты историю отменяют — нет прошлого, есть только настоящее. Нет традиции, нет авторитетов, нет героев прошлого. В противовес подобным утверждениям, Патриарх постоянно говорит, что «традиция — это способ сохранения и передачи ценностей из поколения в поколение», что «сломать традицию, а потом на этих обломках строить новый мир, не приводит ни к чему хорошему и ставит нацию на грань духовной катастрофы».
В конце еще хотел бы сказать о впечатлениях, которые сложились у меня из опыта личного общения с Патриархом. Мало, кто так умеет слушать и с полуслова понимать собеседника. Мало, кто умеет так выявить главное в услышанном высказывании и реактивно и адекватно отреагировать на него. При этом, иногда не соглашаясь с собеседником, он возражает, но природная воспитанность и природная деликатность Патриарха, предупредительность (обращаю внимание на это редкое ныне качество) никоем образом не ранит собеседника. У меня был случай, когда я высказал Патриарху свое мнение, как нужно поступить в конкретной ситуации. Он на это ответил: «Всегда мне говорите, если я что-то делаю неправильно». Как-то к слову я признался Патриарху: «Я служу не лицам, а Церкви». На это он мне ответил: «Только так и нужно».
Масштабность личности Патриарха Кирилла будет не раз осмысляться современниками. Со временем она будет обогащаться новыми нюансами. От нас, видящих в нем своего молитвенника, защитника, хранителя святых традиций, вдохновителя нашего служения, требуется сугубая молитва о нем!