Интервью Любови Блаженко с кандидатом наук, доцентом кафедры педагогической психологии МГППУ Андроником Грантовичем Сулейманяном.
26 апреля 2005 года
— Андраник Грантович, кем Вы мечтали стать в детстве? Как Вы поняли, что хотите получить психологическое образование?
— В детстве я мечтал стать капитаном парусного корабля или путешественником.
Дело в том, что я очень любил читать книги, буквально зачитывался рассказами о приключениях, заморских землях и подвигах. Любовь к чтению привил мне отец. Он советовал интересные книги, можно сказать, сформировал мой литературный вкус. Отец редко уезжал из дома и почти всегда — на родину в Армению, но, думаю, грезил о дальних берегах. Видимо его неосуществленные мечты об интересных путешествиях невольно передались и мне. Кроме чтения у меня было еще два любимыми занятия: игра в футбол и лазание по горам, лесам и морям. Всем этим занятиям я остаюсь верен и сейчас.
В старших классах школы, когда мне было 14–16 лет, круг моих увлечений расширился. Меня захватила история. Я пытался понять причины поступков людей и выдающихся исторических личностей, своеобразие минувших времен.
Также очень нравились мне книги о зверях и птицах. В них я узнавал о повадках животных, особенностях их расселения и строительства жилищ.
Что касается футбола, то эта игра для меня был настоящей школой психологии: в ней особенно наглядны как характеры отдельных участников, так и целых команд. Смотря футбольные матчи я понял, например, отличия бразильцев от аргентинцев, британцев от германцев.
Еще раз хотел бы подчеркнуть, что отец и мать оказали большое влияние на мое мировоззрение. Они внимательно наблюдали за моими склонностями. Направляя меня ненасильственно, незаметно для меня самого, оказали большое влияние на формирование моих занятий, круга чтения, выбора жизненного пути.
В школьные годы я много времени проводил в содержательном общении с ровесниками. Меня окружала хорошие товарищи и друзья. Я посещал кружки: археологический в Московском городском дворце Пионеров и биологический при Московском Обществе испытателей Природы — это старейшее российское научное общество, которое сейчас, к сожалению, бедствует. Мы ездили в увлекательные экспедиции, так как этими кружками руководили настоящие ученые и одновременно энтузиасты подлинного детского просвещения. Я узнал много об интересующих меня вопросах. Много полезного получал и от общения со сверстниками, которые вместе со мной ходили в эти кружки. С ними мы до сих пор поддерживаем дружеское общение.
— Где Вы получили психологическое образование?
— Сразу после школы я поступил в МГУ на факультет Психологии. Но, надо сказать, что это произошло во многом неожиданно для меня самого. По моему убеждению, ничего в мире случайного не бывает, просто человек не понимает причину и смыл многих событий в тот момент, когда они происходят.
Задумываясь о выборе будущей профессии, я конечно хотел, чтобы будущая работа была связана с путешествиями. Вначале я обратил внимание на кафедру «Океанологии» Географического факультета. Но меня насторожили вступительные экзамены — физика и химия, а к этим наукам душа у меня не лежала. Археологию я отверг после участия в раскопках: мне не хотелось всю жизнь рыться в чужих могилах. Хотя любовь к древней истории я сохранил до сих пор, и знание психологии помогает мне понять душу ушедших цивилизаций. Просто на «Исторический» факультет я поступать не хотел. Тогда историю совсем по-другому изучали, с точки зрения исторического материализма. Такой подход был мне не интересен. Наконец, я решил готовиться к сдаче экзаменов на биологический факультет МГУ. Однако не набрал достаточного количества баллов, и к лучшему, потому что, я уверен, хорошего биолога из меня бы не вышло. Передо мной стал выбор: ждать до следующего года или выбрать другой факультет.
Одно я знал точно: я хотел учиться именно в МГУ, так как почувствовать атмосферу настоящего интеллектуального общения можно было именно там. Экзамены на биофак проходили в июле, а в августе была возможность поступать на другие факультеты. Вдруг мама мне сказала, что в МГУ есть факультет «Психологии», «это ведь и есть наука, изучающая то, что тебя интересует в людях и зверях». Первый экзамен был по математике. Его я сдал только благодаря моему школьному учителю. В обычной школе он исключительно «из любви к искусству» совершенно бесплатно учил нас решать конкурсные задания на мехмат МГУ, Физтех, Бауманский; при этом он часто повторял, что хочет, чтобы «его ученики поступали в вузы первой категории, а те кто будет учиться по школьным учебникам не поступят даже в техникум». Благодаря, главным образом, его усилиям я получил «3», но этого было достаточно, чтобы преодолеть первый и самый сложный барьер. После математики сдавали историю. Мне повезло, достался билет, который я хорошо знал и я получил «пятерку». Сочинение написал на «4». И оставался еще один экзамен, который для поступления на факультет мне нужно было сдать только на «5». И я его сдал именно так, опять повезло с билетом.
Итак, я поступил и началась учеба на факультете. Меня по-прежнему интересовала психология народов, психология истории, однако, в Университете этого не преподавали. Пришлось многое постигать самому, заниматься самообразованием. Кроме того знания я получал из общения с сокурсниками. Они рекомендовали, какую литературу лучше читать по определенным вопросам, много спорили. У меня были отличные «однокашники». Отношения мы поддерживаем до сих пор. Таким образом, интеллектуальная и духовная сторона обучения в МГУ прошла для меня в основном вне университетских аудиторий.
— Среди Ваших наставников были знаменитые, общепризнанные психологи?
— Во время учебы в МГУ среди наставников у меня не было каких-либо знаменитых психологов. Но надо сказать, что мне очень повезло с учителями в школе. До сих пор с благодарностью вспоминаю преподавателей истории, математики, биологии, географии, химии, физкультуры. Они были настоящими учителями.
Я уверен, что консервативный стиль воспитания и обучения самый лучший. Консерватизм неверно понимать как вражду ко всему новому. Его фундамент — верность незыблемым и вечным ценностям; только на их основе и можно проводить успешные реформы, как, например, свидетельствует опыт истории. Есть образец, идеал на который надо походить. Мы видим, что в последние годы в СМИ учитель намеренно представляется в неприглядном виде. Учитель — не продавец знаний. Учитель — это одна из самых сложных и творческих профессий. Есть разные педагоги: хорошие, плохие и середина. Последних — большинство, на них-то все и держится.
Когда я начал свою преподавательскую деятельность я вспоминал школьных учителей и преподавателей кружков, о которых я уже рассказывал. Что касается университетской жизни и первых профессиональных шагов, то мне пришлось, во многом, действовать самостоятельно. На таком пути есть и недостатки, я считаю. Хорошо пройти школу «выдающегося тренера».
— Вы работали после окончания Университета? Как реализовывали себя в профессии?
— После окончания МГУ у меня остались нереализованные интересы. Поэтому я решил выбрать место работы с относительно большой зарплатой и возможностью поездить по стране. Устроился в отдел «Эргономики» НИИ Гражданской авиации. Мне нравился коллектив, большую часть которого составляли летчики-испытатели.
Я занимался психологической оценкой приборов для того, чтобы летчики могли быстро по ним ориентироваться. Но я не человек техники, а там 90 процентов всей работы составляла именно подгонка техники к человечески требованиям. К такому роду занятий у меня душа не лежала. Однако у меня была возможность много попутешествовать, посмотреть страну. Я много мест объездил, изучал народы Советского Союза методами стороннего и включенного наблюдения.
В 1991 г. страну разрушили. Я сразу почувствовал, что авиация стала не нужна. Я уволился и задумался над тем, что делать дальше. В то время организовалось много новых институтов. В одном из них начал работать и я — преподавал психологию. Это занятие мне понравилось. Я работал не с будущими психологами, а будущими юристами и экономистами. Моей главной проблемой было привлечь внимание аудитории к психологии, заинтересовать, заставить студентов слушать. С этой задачей мне помог справиться личный опыт. Я старался приводить примеры и случаи из собственных встреч в разных местах и с разными людьми, что очень помогло при разъяснении сложных теоретических вопросов. Я также часто общался к рассказам путешественников, и к описаниям из классической художественной и исторической литературы.
Для меня начался период кабинетной работы. На протяжении пяти-шести лет я много времени проводил в Ленинской библиотеке: читал, конспектировал. Начал преподавать в нескольких местах сразу. Пришлось поработать и в «коммерческих» вузах, и в государственных учреждениях. Читал лекции разной по возрасту, уровню образования, профессиональной направленности аудитории. Я набирался опыта, пытался найти особый подход в преподавании к любому контингенту слушателей. Мне это нравилось.
В то же время один из моих однокурсников затеял издание психологической газеты «Мы и мир». Я стал сотрудничать с этим изданием и приобрел полезный опыт писания статей на психологические темы. Специфика газеты предопределяла необходимость соединять доступность и глубину при освещении какой-либо проблемы. Поэтому для становления меня как психолога опыт работы в этой газете был очень полезен.
Побережье Карибского моря, 2003 год
— Как Вы попали в МГППУ на факультет «Психология образования»?
— С газетой «Мы и мир» сотрудничал и Виктор Александрович Гуружапов. Встретился я с Виктором Александровичем и тогда, когда у меня созрело желание повысить квалификацию. Мы встретились «случайно» в метро, и он, как будто «читая» мои мысли неожиданно для самого меня сказал: «Готовься к поступлению в аспирантуру в МГППИ. Пиши реферат».
В ноябре 1998 г. я сдал экзамены и поступил в аспирантуру. На втором году обучения меня уже стали приглашать в небольшие аудитории для чтения лекций. Благодаря Гуружапову В.А. и Егоровой М.А. я мог читать курс «Психологическая антропология». Сначала я ожидал, что такой специальный предмет вряд ли вызовет у студентов интерес; но к моему приятному удивлению, оказалось, что эти вопросы они считают актуальными.
Со временем защитил диссертацию. Надо сказать, диссертация — вещь полезная. Это, как отборочный турнир в футболе, чтобы пройти через «сито» необходима воля, внутренняя дисциплина, умение систематически работать над одной темой. Глубокое же проникновение в проблему исследования убеждает в верности старой истины, что «мы знаем то, что ничего не знаем». Работа над диссертацией при таком отношении хорошее лекарство от интеллектуальной гордыни. Кроме того, хорошо, если научный руководитель умеет правильно направить энергию аспиранта. Мне в этих вопросах повезло.
А.Г. Сулейманян и Н.С. Пряжников, город Воронеж, 11 августа 2000 года
— Помогает ли Вам профессия психолога в жизни?
— Эта профессия, конечно, помогает в жизни. Но как врач болеет, так и психолог совершает иногда грубые психологические ошибки.
— Андраник Грантович, что Вы считаете своим главным достижением в психологии?
— Оценивать достижения человека должны другие. Конечно, человек в той или иной степени способен понять, что он сделал, но оценить свои дела объективно не может, так как отягощен собственными страстями. Оценка современников тоже недостоверна. На это влияет мода, внешняя мишура и т.д. Наиболее точную оценку могут дать коллеги: в некоторых случаях это им несложно, например, в том же футболе, в других сферах, в частности, в психологии — затруднительно, поскольку в нашем «цехе» до сих пор нет единых мнений по принципиальным вопросам: например, есть ли душа или какие психологические воздействия на другого позволительны. Не опасаясь показаться несовременным, скажу, что наука неотделима от нравственности. Иначе мы должны назвать выдающимся психологом министра пропаганды фашисткой Германии Геббельса. К сожалению, наши коллеги используют знания для изощренных внушений в политических целях и т.п. По видимости — это успех, а по сути? Школьный психолог, помогающий в нынешних сложных условиях решать психологические проблемы детей, родителей и учителей, вне всякого сомнения, стоит выше в «табели о рангах», нежели беспринципные манипуляторы.
— Дайте, пожалуйста, свое определение хорошего психолога.
— Психолог — человек, который стремиться понять дела человеческие настолько, насколько это возможно и эти знания использовать на практике. Это средневековое представление, но я считаю его наиболее верным.
Кавказ, Тиберда, 15 августа 2000 года
— Какие возможности предоставляет факультет «Психология образования» МГППУ для того, чтобы воспитать хороших психологов?
— Впечатление от встреч и общения и с представителями администрации, и с коллегами по факультету очень хорошее. В вузе царит доброжелательная, творческая атмосфера.
Кадры у нас на факультете «Психология образования» высококвалифицированные. Студенты, в основном, желающие учиться. То чего не хватает, зависит не от факультета. Министерство образования не ставит перед нами стратегические задачи, над решением которых могли бы работать психологи. Поэтому сейчас есть только разрозненные усилия энтузиастов. Нет объединяющего центра. И конечно «притча во языцех» — финансирование. Тем не менее, я хотел бы сказать молодым коллегам, что постоянные целенаправленные усилия всегда приносят результат.
4 курс в ожидании результатов по зачету, зима 2005 года
— Насколько важна профессия психолога для настоящего и будущего?
— Для управления огромными массами людей, современным обществом — психология выходит на передний план. Вопросы силы или слабости любой страны определяются, прежде всего, гражданином этой страны. Мы живем в едином мире, где давно назрела необходимость дать целостное универсальное знание о человеке. По моему убеждению, в ХХI веке именно психология должна стать «наукой наук». Эта задача очень важна и обширна. В ее решении каждый может принять свое участие. Поэтому нас всех ожидает тяжелый и ответственный труд, так как без «слова и дела» психолога не обойтись там, где существует хоть какая бы то ни было человеческая деятельность.
Кого, как, когда, чему и для чего учить? Как справиться с трудностями и неудачами, каких немало на жизненном пути? Как помочь человеку найти профессию? Как правильно строить отношения со сверстниками, взрослыми и коллегами? Как обнаружить и развить способности каждого ребенка? В чем неповторимость каждого возраста? Какой должна быть современная школа? На эти и другие вопросы психология должна дать правильный ответ.
Психолог — не ловкий манипулятор, не колдун и не шаман, хотя если у него не будет глубоких и прочных этических принципов, он сможет использовать полученные знания в ущерб другим и тем самым самому себе.
Он должен помогать строить «мосты» из настоящего в будущее; способствовать тому, чтобы каждый мог развить творческое начало, присущее изначально человеку.
Для исполнения этого предназначения надо усвоить и осмыслить все самое важное из огромного культурного и исторического наследия человечества. Воистину нужно владеть энциклопедическими знаниями, изучить науки о человеке: психологию, историю, лингвистику, этнографию, географию, биологию, физиологию и другие; понимать и любить литературу; разбираться в искусстве. И, кроме того, стремиться к духовному поиску, ибо решить все эти задачи может только тот, кто ищет Истину.
— Есть ли у Вас сейчас мечта, в том числе профессиональная?
— Мечта осталась прежняя: стать капитаном парусного корабля.
Магелланов пролив, 2 февраля 2002 года
— Если бы Вы не стали психологом, то кем?
— В другой профессии я себя теперь представляю с трудом!
На собственном опыте я убедился, что в жизни нет ничего случайного.
Источник: сайт факультета психологии образования МГППУ
Количество просмотров — 76
