Протоиерей Владимир Вигилянский
Пора рассказать свою «семейную историю».
Дело в том, что я родился на Западной Украине в Тернополе. Так и записано в моем паспорте. Один московский священник, родом из Львова, спросил меня как-то: «Вы, случаем, не из Западной Украины? (Я удивился, поскольку знал, мои родители приехали в Тернополь из Омска в общем-то случайно) Ваша фамилия от слова «вигилия» (vigilia) – так иногда называют католики и униаты у нас всенощное бдение».
Кроме того, я знал, что в середине XIX века одним из викариев Киевского митрополита был мой однофамилец (или родственник) епископ Аполлинарий, погребенный в Михайловском Златоверхом монастыре в Киеве.
В годы моего рождения времена были тяжкие: отец после лагеря не мог жить в крупных городах, и его с отметкой в паспорте о судимости по политической статье никуда не брали на работу, мать – по паспорту «француженка» (ее крестили с именем Жанина-Клодина-Викторина в католическом храме мученицы Екатерины в Ленинграде) в годы борьбы с космополитизмом также была хронически безработной.
Она была дочерью уроженца Парижа Густава Ландо, расстрелянного в 1938 году как «вредителя» и «польского шпиона» (дед Жан-Жак Ландо <Landau> из Петрограда в 1918 году переехал жить в Варшаву – отсюда «польский след»). К тому же на руках пятилетняя дочка, моя сестра, да еще и я, не родившийся. А тут – вакансия корреспондента в тернопольской газете «Вiльне життя». Списались, удивились, что редакция предоставляет служебную комнату для житья, собрались и поехали.
Главный редактор, Вячеслав Нужний, когда увидел маму (в свои 27 лет в 1950 году выглядела как школьница), всплеснул руками: «Куда же ты, девочка, приехала, да еще и беременная? У нас за последние несколько лет бандеровцы убили уже сотню журналистов».
Стало понятно, почему в газете были вакансии.
Для справки:
В апреле 2012 года украинские антифашисты в киевском апелляционном суде пытались опротестовать Указ В. Ющенко о приравнивании вооруженных бойцов УПА к борцам за независимость Украины. Один из защитников украинских коллаборационистов сказал на суде:
«Можно убивать всех, если это идет на пользу украинской нации. УПА так долго держалось, т.к. её поддерживал украинский народ, бои были до 1954-56 годов. УПА убивало тех, кто шел на сговор с оккупантами…»
Цитирую по: http://varjag-2007.livejournal.com/3429263.html
Именно мои родители и оказывались в числе тех, кого можно было убивать на Западной Украине, как, впрочем, учителей, врачей и записавшихся в колхозы крестьян, не говоря уже о советских чиновниках и коммунистах. Всего с 1944 по 1953 годы бандеровцами было казнено более 20 тысяч мирного населения.
http://politicon1.at.ua/forum/34-1705-1
Тем не менее, деваться было некуда, пришлось жить и работать здесь какое-то время, пока родители не подались на очередную «великую стройку коммунизма», на строительство Каховской ГЭС в Херсонской области.
В Новой Каховке мы жили в многосемейном бараке, одним из соседей был Анатолий Кузнецов, ставший знаменитым после публикации романа «Бабий яр» (1966). Моя сестра Женя училась в украинской школе (других не было), ходила на уроки малювання и писала: класна робота, хотя жители городка были почти все приезжими и говорили на русском. Вспоминаю тягостные многочасовые стояния в очереди за сахаром и вермишелью, куда брала меня няня, молдаванка из Одесской области, тетя Шура (на двоих давали вдвое больше).
Родители рассказывали, что они радовались, когда я простужался и легко заболевал, тогда из яслей мне приносили еду, которой хватало, чтобы покормить и мою старшую сестру. Из Новой Каховки после реабилитации отца в 1956 году мы переехали в Москву.
В эти же годы мои дядя (режиссер кукольного театра Андрей Трапани – в детстве, еще до революции, кстати, жил в Одессе) и тетя (театровед Симона Ландау, автор биографической книги о крымской актрисе Александре Перегонец, расстрелянной после чудовищных пыток гестаповцами в 1944 году) поселились в Симферополе, который в 1954 году стал украинским.
В последующие годы мы очень часто летом приезжали в Крым к близким родственникам – с дядиным кукольным театром я объездил многие детские санатории и пионерлагеря.
Короче говоря, с Украиной в моей семье связано очень многое. А после многочисленных поездок за последнее десятилетие – и в Тернополь, и в Одессу, и в Крым, и в Черновцы, и в Днепропетровск, и в Харьков, и, конечно же, в Киев – я вообще полюбил Украину как свою родину и ее жителей как своих сородичей. Выяснилось, например, что я не только прекрасно понимаю разговорный украинский язык, но, хотя и не без трудностей, читаю на нем – так что и здесь нет никакой преграды.
Поэтому всё, что творится на Украине в последние годы, воспринимаю очень близко к сердцу.
Источник: Facebook
Количество просмотров — 32
